Поселок за три миллиона
Квартирный вопрос испортил не только москвичей – не менее острым он был и в Кирово-Чепецке. Особенно в пору бурного развития градообразующего предприятия, когда в наш город хлынули людские потоки практически со всех концов страны
Под напором «великого переселения народов» жилищный фонд маленького городка буквально трещал по швам. Элитные «сталинки» тогда большей частью представляли собой перенаселенные коммуналки. В бараках и деревенских избах, составлявших значительную часть городского жилья, квартирантов было не меньше, чем тараканов. Даже начавшееся вскоре широкомасштабное строительство «хрущевок» не могло сразу снять всю остроту проблемы. Нужны были экстраординарные, в полном смысле слова – пожарные меры.
Директор Кирово-Чепецкого химзавода Яков Филимонович Терещенко видел решение проблемы в массовом строительстве временного жилья, недорогого и быстровозводимого. Благо, расположенный по соседству, в поселке Нововятском, домостроительный комбинат уже с 1951 года производил стандартные деревянные сборные панельно-щитовые дома, прозванные в народе «щитками». Самый экономичный вариант «щитков» представлял собой одноэтажный 4-квартирный дом, в котором каждая квартира состояла всего лишь из небольшой комнаты и кухни. Отопление было печным. Из благ цивилизации – только электричество, прочие удобства – во дворе. Зато возведение этих домов не требовало ни особой квалификации рабочих, ни сложной строительной техники, поэтому могло осуществляться «хозспособом», то есть с привлечением сил самих будущих жильцов. На приобретение сборных домов химзавод выделил 3 млн рублей (в ценах того времени).
Место для строительства поселка выбрали к югу от городской застройки, отсюда и его название – Южный. По существу, поселок Южный представлял собой настоящий спальный район Кирово-Чепецка. От города его отделял лесной массив, а связывала с ним одна-единственная дорога, почти полностью совпадавшая с нынешней улицей Ленина. По этой дороге наладили автобусное сообщение. Как и в наши дни, это был маршрут №2. Долгое время поселок состоял исключительно из одних «щитков», что придавало ему архитектурную цельность. Стены домов были покрашены одинаковой красно-коричневой краской. В этом ощущался даже некий скандинавский колорит. Быть может, именно поэтому незамысловатые «щитки» получили у нас еще одно название – «финские дома». В «щитках» располагались и немногочисленные социальные объекты поселка – детский сад, почта и магазин. В магазине и на почте вместо печей-голландок были установлены цилиндрические отопительные печи в черных металлических кожухах.
Магазин, детский сад и почта были центром притяжения женской части общества. У мужчин был свой «клуб по интересам»: центральная улица поселка (от нее сохранилась березовая аллея) вела к голубенькому пивному киоску… По простоте поселковых нравов пенный нектар не возбранялось вкушать сидя на траве, прислонясь спиной к соседнему забору. Кто-то мог и прилечь без опаски – фургон медвытрезвителя, именовавшийся в народе «луноходом», появлялся в здешних местах очень редко.
У юных обитателей Южного были свои незамысловатые радости. Водоснабжение поселка осуществлялось через систему водоразборных колонок. Некоторые из них были оборудованы небольшими бассейнами для полоскания белья. Ну как было поселковой мелюзге в знойный летний день удержаться от того, чтобы не поплескаться там, не пустить в плавание утлые кораблики? А вот у подростков все было куда серьезнее. Коренные обитатели Южного очень четко различали границу, делившую их поселок на две части. Граница эта проходила как раз по траверсу кирпичного магазинчика, «вмонтированного» ныне в современный торговый центр. Все, что находилось слева от магазина, - это был один Южный, а все, что справа – уже «другой». На улицах каждого из них в подростковой среде вокруг неформальных лидеров сбивались в стаи недоросли, самоутверждавшиеся в рукопашных боях с «оппонентами» из враждующей стаи… Без выраженной принадлежности к одной из противоборствующих группировок подростку по вечерам могло быть очень неуютно. Но это были «подводные течения» поселковой жизни, касавшиеся только «избранных».
Внешне же поселок производил благоприятное впечатление. У каждого дома – огород, в каждом палисаднике – цветники, кусты сирени, смородины, черемухи, малины, акации. Большая часть населения поселка Южный происхождения была деревенского, а потому имела стремление к работе на земле. Вдоль поселковых улиц поразительно быстро вымахали тополя и березы. В то время когда остальной город из-за огромного объема строительных работ буквально тонул в грязи, жителей Южного от разгула этой стихии спасали гулкие дощатые тротуарчики.
Конечно, жизнь в «щитках» идеализировать не стоит. Не случайно эти панельно-щитовые дома прозвали «панельно-щелевыми». При некачественной сборке такое жилье плохо держало тепло и быстро выстывало. Жилой объем маленьких квартирок легко можно было на ночь протопить так, чтобы не испытывать нужды в одеяле, но утром, случалось, что вода, оставленная в стакане, покрывалась коркой льда.
Для многих новых горожан «щиток» на Южном был своего рода первым шагом в движении к полноценной городской жизни. А что до комфорта, то он в поселке вряд ли был меньшим, нежели в родных деревеньках большинства приезжих. Наблюдая, как бурно строится город, они не без основания предвкушали желанное обретение квартиры, а потому легко мирились с временным статусом и неудобствами своего первого городского жилища.
По воспоминаниям Василия Михайловича Шустова, работавшего в те годы главным бухгалтером завода, Яков Филимонович Терещенко очень радовался тому, что благодаря строительству поселка Южный удалось на какое-то время снять проблему обеспечения жильем. Он говорил: «Это мы сделали такое большое дело».
Сегодня о «щитковом» прошлом поселка Южный уже ничто не напоминает. Старый поселок канул в прошлое… и да здравствует современный городской микрорайон «Южный»!
Владимир Северюхин,
ст.научный сотрудник
